ТО ОЧЕНЬ ВАЖНОЕ,

В ЧЕМ МЫ РЕШИТЕЛЬНО НЕ СОГЛАСНЫ С ФИЛОСОФОМ

Крупнейшей ошибкой Николая Фёдоровича Фёдорова была недооценка им фактора половой любви – любви между мужчиной и женщиной - в Общем Деле воскрешения мертвых и преображения Вселенной.

     Н. Фёдоров: "В понятии сына и дочери выражается отношение к родителям; всякие другие отношения между сынами и дочерьми, кроме соединения их в любви к родителям, уменьшают сыновние и дочерние свойства; истинный же прогресс состоит именно в уменьшении всех других свойств и в расширении и усилении свойств сыновних и дочерних…

Совсем иными будут они при сохранении памяти и привязанности к отцам и после их смерти; объединяясь в чувстве, в разуме и воле чрез участие в деле отеческом, они делаются цельным существом, а не половинами. В таком смысле и нужно понимать христианский брак, ибо в нем половое чувство и рождение есть лишь временное состояние, остаток животного состояния, которое уничтожится, когда дело отеческое станет воскрешением…

      …учение о Троице заключает в себе отрицание не только вражды и ига, словом, неприязни, но и чувственной, половой любви, не как временной, конечно, а как вечной; женщина временна, а дочь вечна. В учении о Сыне Божием заключается долг сыновний, в учении о Духе Святом — долг дочери человеческой, долг общий к родителям, как к одному родителю; тут такое же отношение, как Сына и Духа к единому Отцу».

   Для философа Федорова, как и для многих православных аскетов, половая любовь представлялась сочетанием чувственного влечения и обыкновенной человеческой приязни или же формой сотрудничества. Чувственное влечение считалось оправданным многим из них только для рождения потомства, без исполнения функции деторождения оно виделось греховной похотью. По убеждению философа все усилия будущих поколений будут направлены на то, чтобы воскресить миллиарды предков. История приобретала циклический характер: сначала родители рождают и воспитывают потомство, затем, в конце времен, сыны и дочери воздают долг - воскрешают тела своих родителей и реанимируют их. И вожделение, дескать, им будет только мешать участвовать в Общем Деле…

Как мог философ забыть свои же слова о том, что смертоносная сила природы может быть преображена в силу живоносную, воскрешающую, поднимающую из праха! А разве мало в истории примеров, когда любовь между мужчиной и женщиной всей своей статью свидетельствовала о необходимости воскрешения? Данте, Петрарка, Шекспир, Гете, Фет… Это лишь наиболее выдающиеся образы в пантеоне оскорбленных смертью человеческих гениев. Ибо старение и смерть женской красоты, увядание мужественности есть величайшее оскорбление, постоянно наносимое человеку природой, вызов, обращённый к человечеству со стороны смерти.

Наверное, историю эту следует начинать с мифа о воскрешении Осириса. Именно возлюбленная его нашла тело Осириса. Вместе со своей сестрой Нефтидой они завели поминальный плач, ставший прототипом всех поминальных плачей: «Приди в свой дом, вернись в свой дом – у тебя нет врагов. О прекрасный юноша, приди в свой дом, чтобы увидеть меня. Я возлюбленная сестра твоя, ты навеки неотделим от меня… Я не вижу тебя, но сердце мое томится по тебе и глаза мои желают тебя. Приди к возлюбленной своей…». Согласно мифу, сжалившись над горем женщины, боги воскресили Осириса.

Схожим образом Адонис воскресает по воле его возлюбленной Афродиты.

Вспомним плач по юной Персефоне, - красавице, которую Аид похитил и скрыл под землей. Вся осенняя непогода воспринималась древними как мировая скорбь по поводу утраты красоты. Это была безутешная скорбь, но только до прихода воскресающей жизнь весны. И что-то ещё нам подсказывает, что мировая скорбь древних греков не была полным отчаянием, потому что самое большое горе имеет место, когда у смерти имеется несостоявшаяся альтернатива.

Орфей был великий певец, а великих певцов не бывает без великих песен. И он создал действительно великую песнь о том, как возлюбленный вел возлюбленную из горнила самой смерти, но соблазнился краткосрочным планом (минутным вожделением) в ущерб цели полной и окончательной и потерял возлюбленную.

Мы хотим сказать, что первые попытки помыслить возможность воскрешения были сопряжены с половой любовью, с любовью между мужчиной и женщиной.

Грядущее воскрешение мертвых будет синергией Бога и Человека, вечности и преходящести, синтезом мужского творчества и женской веры.

(Предполагается, что читатель знаком с текстом Этический глобус.)

Всё быстротечное –

Символ, сравненье.

Цель бесконченая

Здесь – в достиженье.

Здесь – заповеданность

Истины всей.

Вечная женственность

Тянет нас к ней. (Гёте)

На Земле жили десятки миллиардов людей, большинство из них имели ущербные тела и неразвившиеся души. Чтобы их воскресить, мало будет воспроизвести лишь телесную форму человека, - взяв за основу душевное ядро воскрешаемой личности (чтобы не нарушить принцип идентичности), - надо будет усовершенствовать физическое тело воскрешаемого или воскрешаемой и с течением времени развить душу. Здесь без образца не обойтись, и надо ли упоминать, что образец этот должен выбираться не холодным рассудком ремесленника, а всей душой и всем вдохновением любви?

В первой строчке, первого чжана первой части фундаментального труда праотца китайской философии Лао-Цзы сказано:

«Постоянный Путь составляется из возможности выбора Пути и невозможности выбора Пути».

Иными словами, жизнь – это счастливый синтез спонтанности и рассудочности – инь и ян. Как нам не раз довелось отмечать, мужчина персонифицирует рациональные добродетели, женщина – иррациональные; синтез, переплетение того и другого, являет собой жизнь во всем ее многообразии. Вот почему размножение в глобусе двух противоположных полов оказалось несравненно эффективнее почкования и самоделения.

Каждый акт воскрешения также потребует сочетания двух противоположных интенций. Большинство людей жило в глухие времена, в условиях хронической нехватки многих необходимых для организма веществ и необходимых для развития души идей. С одной стороны, важнейшей задачей станет сохранить жившую некогда личность, чтобы не получилось так, что, вернув ей жизнь, мы воскресили кого-то другого, иную личность. С другой стороны, надо будет, как мы уже отмечали, усовершенствовать и доразвить личность. Итак, надо будет и ограничить личность пределами, помогающей ей идентифицировать себя и обрести самосознание, и преодолеть ее ограниченность. - Мы снова говорим о доверии и творчестве, о мужчине и женщине – о половом процессе.

Однополый процесс размножения вызвал к жизни огромное количество существ, но все они примитивны. Половое размножение обусловило синтез условного рефлекса и безусловного, спонтанности и рассудочности, обусловившие появление организмов разумных существ. В каждом акте грядущего воскрешения, как и в современном таинстве Крещения, будут принимать участие уже три стороны: воскрешаемая личность, а также его (ее) восприемники – мужчина и женщина.

В Библии много мест, свидетельствующих о половом характере будущего воскрешения. Например, выражение «восстановить семя брату своему» (Быт. 38, 8) прямо относится к теме воскрешения умерших через половой процесс.

История дружбы и завета Давида и Ионафана тоже имеет отношение к данной теме.      

«И сказал Ионафан Давиду…: Если же отец мой замышляет сделать тебе зло, и это открою в уши твои, и отпущу тебя, и тогда иди с миром: и да будет Господь с тобою, как был с отцом моим! Но и ты, если я буду еще жив, окажи мне милость Господню. А если я умру, то не отними милости твоей от дома моего во веки, даже и тогда, когда Господь истребит с лица земли всех врагов Давида. Так заключил Ионафан завет с домом Давида…» (1. Цар. 20)

У Ионафана остался единственный болезненный сын, которого Давид вынужден был казнить за участие в заговоре. Но есть аргументы, столь тонкие, что и выставлять их не хочется, на основании которых можно утверждать, что Соломон был не только сыном Давида, но и восстановлением семени его названного брата – Ионафана. В противном случае было бы непонятно, зачем в первой книге Царств так много уделяется внимание дружбе Давида и Ионафана и их вечному завету, по-еврейски переводимому как «Вирсавия».

Вот почему, когда лукавые саддукеи спросили у Иисуса, какой из умерших семи братьев, побывавших в роли мужей вечной вдовы, станет мужем ее на небесах, Он ответил, что там не женятся и не выходят замуж. Христос имел в виду древний контекст этой притчи, которую саддукеи так хитро завернули Ему. Братья снова и снова женились на вдове, чтобы восстановить семя умершего, практически – чтобы воскресить брата своего. И уж если они воскрешены, как следует из притчи, то вопрос о женитьбе или замужестве братьев снимается сам собой. Тот же, кто первый умер, уже женат, а та, которая в притче являлась вдовой, уже не вдова.

Более подробно в О взаимоотношениях полов на Небе.

Фёдоров: «В десяти заповедях нет заповеди о любви к детям, к жене, как нет заповеди и о любви к самому себе; по разуму Декалога следует ожидать скорее ограничения этих трех родов любви; он вводит строгость в воспитание, ограничивая этим непосредственное (естественное) чувство чадолюбия; он дисциплинировал любовь к женщине, усматривая в женолюбии слабость, наклонность к чувственности».

В заповедях потому нет заповеди о любви к жене, что половая любовь выше всяких заповедей, а любовь к детям идет вслед за любовью супругов друг к другу.

По Писанию первым человеческим обетом был обет вечной любви: да прильнет мужчина к любимой женщине, да благословят их родители. Ибо оставление родителей есть созревание детей, и это констатируется самими родителями в форме оказываемому детям полного доверия.

До того, как дети повзрослели в Эдеме, они как бы не имели половых различий, пребывая в школе. Бог приводил к ним животных и те называли их именами, устанавливая власть над всеми бессловесными существами. И вот дети созрели и создают свою семью. Человек дает обет, а Бог доверяет – вот формула первого брака, как единства Божьего и совершенного человеческого.

Фёдоров: «Сыны, поставленные между умирающими отцами и расцветающими дщерями человеческими, не увлекаются последними до оставления первых, а дщери, поставленные между отходящими родителями и цветущими сынами, не оставляют первых ради последних; сочетание сынов и дочерей тогда только будет приближаться к своему образцу, когда союз для рождения будет превращаться в союз для воскрешения».

Аминь!

ФИЛОСОФИЯ ОБЩЕГО ДЕЛА