«И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмый от всех дел Своих, которые делал. И благословил Бог седьмой день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих, которые Бог творил и созидал». (Быт 2, 2-3)

Суббота, а у нас, христиан, еще и воскресенье, – это праздник доверия и благословения Божьего. Освящая Седьмой день, Бог освящал доверие как фундаментальную ценность православия.

Доверять – значит ограничивать контроль над тем, что является предметом доверия. Если человек доверяет ближнему, он, даже если и может легко проконтролировать ход выполнения дела, не станет делать это. Принципы доверия требуют, чтобы человек не следил за другим человеком без его ведома, не заглядывал в чужие письма, не подсматривал за ним. По аналогии, полагаем, что и доверие Бога состоит в Его умении дистанцироваться от всезнания и всемогущества, что наиболее рельефно выражено в Рождестве.

Сама этимология слова «до-верие» свидетельствует о том, что оно предшествует вере. А именно: такому Богу, Который до самой смерти доверился человеческому существованию, достойно верить. Я не смог бы поверить Аллаху, потому что божество мусульман с пренебрежением относится к человечеству. Как можно верить такому божеству, которое пренебрегает этим краеугольным камнем человеческой нравственности - доверием, - которое только принуждает «земной прах» верить, а само никому не доверяет? А вот Богу доверяющему, Богу воплотившемуся, я верю. Вот так, на мой взгляд, надо понимать выражение ап. Павла «от веры в веру». (Рим. 1, 17)

Свидетельство Евангелия

«И сказал им: суббота для человека, а не человек для субботы; посему Сын Человеческий есть господин и субботы». (Мк. 2, 27-28)

Благословение субботы (Быт. 2, 2-3) прозвучало по завершении творения, как бы фиксируя его совершенство. Признак совершенства творения – это его самостоятельность. Ну а если выражение «самостоятельность творения» не понравится, есть другое: «признак совершенства творения – способность опираться только на доверие Божье», а уж доверие Божье – это признание самостоятельности совершенного творения. Вот потому-то суббота для человека, потому и Христос, когда совершал дела в субботу, требовал всегда не покоя, а какого-то самостоятельного ответного движения со стороны исцеляемого. (См. Мк 3, 5; Иоанн. 5, 8)

Макарий Великий

«Бог сотворил разные твари: сотворил небо и землю, солнце, луну, воды, древа плодоносные, всякие роды животных. Но ни в одной из сих тварей не почивает Господь. Всякая тварь во власти Его, однако не утвердил Он в них престола, не установил с ними общения; благоволил же в едином человеке, с ним вступив в общение, и в нем почивая».

    «Почивал в человеке» - значит, доверял человеку, предоставляя ему свободу и самостоятельность. Вот почему Бог по внешним признакам во время «прохлады дня» догадался о грехе, сделанном Адамом: «не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?», а не сказал в угоду юридистам прямо: «Я всё видел, но, уважая вашу свободу выбора, попускал». Лучше сказать, не попускал, а терпел, пребывая в доверии, которое невозможно без ограничения всеведения. (Так и Христос был мертв весь субботний день)

      Хотел добиться признания в совершении преступления со стороны Адама? А какая была бы заслуга у Адама в покаянии, если бы Бог был известен Адаму как всеведующий? Может быть, Адам потому и вкусил, что не верил в принцип доверия, подумал, что всё, что он делает, происходит не без ведома Бога, как и неспроста посажено древо познания добра и зла.

 Иоанн Златоуст:

«Когда Писание здесь говорит: Бог… почил в день седьмой от всех дел Своих, оно этим научает нас, что Он перестал в седьмой день творить и производить из небытия в бытие; а когда Христос говорит: Отец мой доныне делает, и Я делаю (Ин. 5:17), Он этим указывает нам на непрерывный Его промысл, а деланием называет сохранение возникшего, дарование ему дления в бытии и управление им во все время. Разве могла бы существовать Вселенная, если бы это было не так, если бы верховная рука не управляла и не распоряжалась всем видимым и человеческим родом?»

Этот комментарий получил наибольшее распространение в православной среде. Полагаем, доверие и есть Божий промысл во время Почивания. Ведь, оказывая доверие, мы тем самым и воздействуем положительно на того человека, которому оказываем доверие. Сравните два типа менеджмента: в одном начальник только приказывает, а в другом подчиненный еще и ощущает доверие. Какой из них будет эффективнее? Если бы «почивание Бога» состояло только в ограничении одного какого-нибудь вида деятельности, Его покой не был бы полным и совершенным, а Бог всё, что делает, делает совершенно. Нам очень не нравится убежденность, что, дескать, стоит Богу отвернуться, и всё начнет разрушаться и все побегут делать зло. Чего стоило бы тогда творение? Нет, выражение Златоуста о «верховной руке» есть метафора доверия. А если бы иначе, тогда надо было думать, что эта верховная рука действует во время почивания Бога, что звучит как-то совсем уж нелепо.

Василий Великий:

 «Тот седьмой день прообразуется этим седьмым днем: «И почил Бог от всех дел Своих». В этот день уже не должно быть места чрезмерным житейским попечениям. Улеглись юношеские страсти, нет стремления к браку, нет желания родить детей, нет беспокойства о золоте, ты, сребролюбец, забыл о своей мошне; ты, землевладелец, забыл о земельных владениях; ты, честолюбец, забыл о славе. Все это вылетело из мыслей. Душа находится пред Тем, Кто внушает страх; она (объята) ожиданием грозящих ужасов. Страх изгоняет все страстные помыслы, поселившиеся в наших душах. Там, где присутствует страх Божий, исчезают все пятна страстей из наших мыслей. Таков этот седьмой день — отпечаток того седьмого дня».

В этом комментарии рельефно выражена ассоциация между седьмым днем и Великой субботой, в течение которой Христос был мертв. Ибо весь ужас этой смерти был выражен в страстях Господних, суть которых не в боязни кратковременной физической боли Христом, а в страхе Господнем за нас. Если бы Христос боялся физической боли и потому исходил потом с кровью, возник бы вопиющий диссонанс с умонастроением грядущих вслед Ему мучеников, многие из которых, оказавшись в духе Христа, если и боялись мучений, то никак не показывали свой страх. Ибо страх Господний потому и считается источником мудрости, что может пониматься двояко: не только как наш рабский страх перед Господином, но и тревога Господа за нас до кровавого пота, которое возможно только при добровольном ограничении знания добра и зла Господом. Ибо Он потому и искупил грех Адама, что сделал то, чего не смог сделать Адам: не вкусил от древа различения добра и зла, пребывая в пространстве доверия к совершенному человечеству во Христе.

Выводы. Свидетельство Писания и комментарии отцов подтверждают правильность оценки Седьмого дня (в том числе и воскресения) как Праздника доверия и веры. А раз так, то позволено будет сформулировать и следствие: сущность Бога не сводится к всеведению и всемогуществу, Бога вполне корректно мыслить во Христе и без этих качеств, - мыслить в качестве Субъекта доверия и Источника настоящей веры. Бог не будет подсматривать за нами, если мы молитвой не впустим Его в свою душу. Без молитвы мы будем отданы произволу природных стихий и железной необходимости законов - отданы не Богом, а нашей гордостью.

При этом всеведение остается потенциальным в ангельских силах. Так, например, видеокамеры офиса могут быть установлены везде (метафора всеведения), но принцип доверия будет работать лишь в том случае, если только с разрешения работника (аналог молитвы) можно будет просматривать записанное ими.

Что же касается всемогущества, то оно делегировано Человеку Крестом Христовым, если человечество рассматривать во всей истории и в органическом единстве: "И тогда увидят Сына Человеческого, грядущего на облаке с силою и славою великою" (Лук. 21, 27) Осталось только напомнить, что "сын человеческий" в древнееврейской лексике имеет значение "человек". Добавим от себя - "человек, помнящий о своем родстве", деятельно помнящий.

ФИЛОСОФИЯ ОБЩЕГО ДЕЛА