Николай Фёдоров: Признавая имманентное воскрешение, мы полагаем предел пытливости человеческой, направленной к трансцендентному, к мысли без дела; но, осуждая спиритизм и вообще стремление к внемирному, мы не стесняем, однако, человека, ибо показываем, что область доступного ему имманентного так широка, что нравственное, родственное чувство, всемирная любовь найдет в ней полное удовлетворение.

      Когда идея Н. Фёдорова преодолеет скорлупу ничтожности, одиозности и нелепости, и у нее появятся серьезные противники, одними из первых среди них будут те, которые заподозрят человеческое тщеславие и гордость в учении Фёдорова. В его проекте могут увидеть замысел строительства новой Вавилонской башни. И тогда можно будет указать им на приведенные строки из произведения философа. Мы не узакониваем, а ограниваем разгул фантазии человека, разоблачая одну из самых гнусных сплетен касательно судьбы нашей цивилизации.

      Речь идет о персонифицированном людским суеверием тупичке нашей истории по имени Антихрист.

    Кто может верить в его приход? Его будущие последователи? Едва ли и несколько тысяч таких наберется из экзотических сект сатанистов – тех, кто разве что не  с хвостами. Но миллионы и миллионы тех, кто верят, что этот козел отпущения, немножко побрыкав на политической арене, даст возможность прирезать себя на потеху «добрым христианам» - окрасив светлое одеяние Христа в багряный цвет и тем самым проявив Его, - уже в предвкушении. Никто из «злых» серьезно не ждет прихода Антихриста, потому что по сценарию басни этот игрок должен проиграть, но миллионы тех, кто считают себя добрыми, созерцая безобразия последних десятилетий, с нетерпением ждут Антихриста, чтобы убедиться, что абсолютное зло - вне них. Ведь прирежут этого козла на глазах у «добрых» в назидание «злым». И вот такую оптику, такую фантазию, мы называем проявлением человеческого тщеславия и высокомерия.

    Если человек в состоянии обладать верой - и эта вера воскрешает, - если человек способен к творчеству – и это творчество преображает, - что может помешать имманентному воскрешению человечества? Нам было сказано: «верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит…» (Иоан. 14, 12) Пусть сегодня маловероятным представляется, чтобы отдельный человек мог достигнуть такой мощи, но, в конце концов, есть же у нас в христианском мире такое понятие, как Тело Христово: причащаясь Христу, мы становимся Его частью. И что ж, осмелимся ли мы сказать, что Тело это не обладает жизнью в Самом Себе и не в состоянии воскрешать? Да, сегодня мы не находим в себе сил ни для того, чтобы ответить на этот вопрос «нет», ни для того, чтобы немедленно «воскрешать», но почему бы не предположить, что это длительный, эпохальный процесс и станет возможным через двадцать, тридцать или же сто лет?

   В Писании сказано: «И дал Ему власть производить и суд, потому что Он есть Сын Человеческий» (Иоанн. 5, 27). Ибо опытный судья не только тот, который знает законы, но тот, который прошел через искушения и несчастья. - Вот первый аргумент в пользу имманентного воскрешения. Едва ли кто-нибудь будет возражать, против той истины, что для воскрешения нужна не только Божественная сила, но и человеческая воля к воскрешению, направленность всей души к вечной жизни. Участвуя в деле воскрешения мертвых, мы сами воскресаем к вечной жизни.

     Осмысленное дело воскрешения мертвых и преображения Вселенной позволит в вечности преодолевать кризис идентичности личности. Воскрешением должен заниматься именно человек, - не потому, что он лучше может с этим справиться, чем Бог, а потому, что человеку в вечности надо осмысленное дело. Смотрите О второй смерти.

      Да и можно ли принять вечную жизнь, коль в ней нет творчества и творчества осмысленного? - то есть такой работы, которая была бы не так - просто для нашей забавы (разминки тела и прочистки мозгов), но которая была бы очень важна для всей Вселенной? Ведь воскреснет каждый из нас в собственном теле, а если воскреснет каждый из нас в теле, то для чего? Для удовольствий? Любые удовольствия, благочестивые или неблагочестивые, без уравновешивающего их труда, как осмысленного страдания, обречены на вырождение. Значит, осмысленное дело есть необходимое заключение из тезиса о воскрешении человеческих тел.

      И что ж это за дело? Если не стратегия преображения Вселенной и воскрешения десятков миллиардов людей станет этим осмысленным делом воскрешающих и воскресаемых поколений, то какое же? Пусть тот, кто с нами не согласен, ответит на следующие два вопроса:

   1. Есть ли сегодня у человечества осознаваемая общая цель, которая не противоречила бы другим человеческим целям?

    2. Должна ли быть у человечества единая цель, единая миссия, или все цели человечества должны быть раздробленными - корпоративными или индивидуальными?

    Нельзя труд считать вполне осмысленным без любви. Очень трудно просто любить, не будучи отзывчивым и деятельным.

ФИЛОСОФИЯ ОБЩЕГО ДЕЛА