Фёдоров: «Свободными делаются, а не рождаются; знание, как лишь таковое, оставаясь знанием только, может открыть, конечно, одно лишь рабство, а не свободу. Когда все изменения в мире будут определяться разумною волею, когда все условия, от коих зависит человек, сделаются его орудиями, органами, тогда он будет свободен, т. е. проект воскрешения есть и проект освобождения. Идея вообще не субъективна, но и не объективна, она проективна».

КОММЕНТАРИЙ

Полагаем, речь идет не только о том, чтобы ни в чем не нуждаться, не только о материальном благополучии, не только о свободе как бесконечно большой сумме денег. Если человек не знает чего-то очень важного, его свобода ограничена. В то же время всезнание лишает человека возможности удивляться. Так что свобода человека, будучи рациональной ценностью, предполагает позитивные противоположности - Правду и Тайну. Всемогущество без способности себя ограничить тоже не может входить в объём категории «свобода». Только любовь, являясь иррациональной ценностью, может объединить два противоположных мира – мир Правды и мир святости Тайны, мир всемогущества и мир смиренномудрия. Такой же всеохватывающей ценностью, но находящейся в рациональном мире, является свобода. Отсюда вытекает логически неизбежный вывод: возможность любить есть истинная свобода.

Разумеется, объект любви должен быть достойным этой высшей ценности. Стало быть, речь идет о Боге.

Любовь не может быть совершенной, если она не будет осмысленной, деятельной любовью. Но любить Бога деятельно можно лишь в том случае, если Бог воплощен. Мы имеем такую возможность – любить Бога в Христе.

Мы будем ощущать нравственную несвободу, если наши предки не будут воскрешены. Если же человечество будет на пути всеобщего воскрешения, мы станем подобием Троицы, и Троица обретает в нас самосознание. В этом эффекте и будет состоять деятельность нашей любви и полное выражение свободы.

Более подробно об этом в Глобальный контекст Общего Дела.

Фёдоров: Высшее благо, как и свобода, составляет проект. В настоящее время под свободою разумеется полное подчинение природе и такая же полная независимость друг от друга, от общего дела, от долга, если понимать его в надлежащем смысле, т. е. измена общему союзу, союзу на жизнь и смерть, каким он должен быть. Не видят зла в отчуждении друг от друга и видят даже благо в подчинении слепой силе, считая все это естественным и необходимым…

Идеал свободного существа не должен быть, однако, целью человека; не из личной свободы вытекает долг воскрешения, а из сего последнего должна произойти свобода, без исполнения же этого долга свобода даже невозможна. Наше отличие от Запада в том и заключается, что Запад на первый план ставит всегда себя, свою личную свободу. Но нет достоинства добывать жизнь для себя, для своей драгоценной личности, и защищать свою личную свободу, всякий зверь так поступает. И какую ценность может иметь жизнь и свобода, если homo homini lupus.

ДОБАВЛЕНИЕ

Может сложиться впечатление, что здесь противопоставление личной и коллективной свободы, свойственное марксизму. Однако, именно личная свобода, будучи противопоставленной человеческому обществу, как раз и не может реализоваться в силу естественной диалектики человеческого духа: чем совершеннее будет становиться человек, чем свободнее в материальном плане и независимее в духовном аспекте, тем большую роль в его жизни будут играть моральные вопросы, - стало быть, тем больше он будет мучиться от нерешенности нравственных проблем, самая глобальная из которых – проблема мертвости и омертвелости миллиардов людей. Глубочайшая несвобода не только в ощущении смертности, но и в осознании неисполнимого долга перед погибшими поколениями, если этот долг осознается в отчаянии, а не в любви и благодарности.

Смотрите Основная закономерность Всемирной истории

ФИЛОСОФИЯ ОБЩЕГО ДЕЛА