Насколько справедлив такой глобальный финал, при котором все будут воскрешены – и добрые, и злые?

Хочется утешить и тех, кто не пожелают принять вечную жизнь, если злодей не будет наказан. Злодей будет наказан. Однако видеть злодея вне себя не является христианской оптикой. Высшее достоинство человека состоит в том, чтобы вселенскую ответственность брать на себя и только на себя. Конечно, существуют многообразные "разве я здесь могу что-нибудь сделать". Но в той мере, в какой у человека есть "непреодолимые препятствия" для добрых дел, в той же мере он не является субъектом и не должен говорить "я". А если человек всё же говорит о себе в первом лице, то не должен признавать "непреодолимые обстоятельства", тем более, что взаимозависмость всех от всех в современном мире столь высока, что рассказ Р. Бредбери "Эффект бабочки" лищь в малой степени ее иллюстрирует. 

Претерпевание смерти само по себе есть наказание. Земные суды, приговаривая к смерти, не приговаривают к вечной смерти. У людей с нечистой совестью умирание несравненно мучительнее, чем у грешников. Если же в мучениях умирают те люди, которые не совершили больших грехов, то тем более должна ощущаться нравственная потребность в воскрешении.

Но как быть с теми «подлецами», которые жили припеваючи, обижая и обкрадывая вдов и сирот, а потом по каким-то форс-мажорным обстоятельствам быстро и безболезненно умерли. Неужели и их воскрешать и адаптировать к вечной жизни?

Именно так. Грешники получат наказание в самих себе. Не знаю может ли это кого-нибудь утешить, но вся их прошлая, казалось бы, блестящая, жизнь померкнет и обесценится жизнью новой. Когда жилы обжор и прелюбодеев прочистят, они поймут жалкую цену своих прошлых удовольствий. То, что их радовало, станет источником непереносимого стыда.

В нашем мире совесть редко кого доводит до мучительных страданий; в будущем мире, когда многие другие источники эмоций утратят свое былое значение, человеческая совесть станет причиной космического драматизма добра и зла. Грешники попросят физических страданий или искупляющего труда, чтобы каким-то образом нейтрализовать то, что ангелы не смогут не обнажить. При этом каким-то образом помочь грешникам будет очень трудно. - Как? Стереть из их памяти обстоятельства постыдной жизни каждого из них? А если вся его жизнь коренилась в постыдных делах? Это значило бы испепелить всю его душу, оставив одно его здоровое тело, как пустую форму, что, по сути, ни чем не отличается от смерти.

     В том и состоит Божественный Суд, чтобы грешник осознал то, за что его наказывают, и внутренне согласился с наказанием, - согласился с радостью и надеждой искупления. При этом вечность ада сохраняется, ведь для очень и очень многих людей базовые события их жизни по железной логике истинного покаяния на заключительном его этапе придется стереть из памяти самим этим людям и стереть навсегда, а потому «у кого дело, которое он строил, устоит, тот получит награду. А у кого дело сгорит, тот потерпит урон; впрочем сам спасется, но так, как бы из огня». (1. Кор. 3, 14-15)

     Дополнение. В современной экономической действительности есть такой феномен, как "токсичный актив". Банк, аккумулировавший в составе своих активов акции обанкротившегося предприятия, может сам оказаться источником заражения и углубления экономического кризиса в той мере, в которой другие банки имеют в качестве своих активов его ценные бумаги. Так и в будущей жизни базовое воспоминание, сопряженное с греховным поступком, может оказаться источником мучительных переживаний, усиливающихся (в силу закона беспрепятственного развития данной личности) с каждым циклом вечной жизни. Но стирание токсичной реминисценции из арсенала памяти может привести к нарушению органических связей в среде других его базовых воспоминаний, вплоть до полного распада личности. И это есть смерть вторая.

     Смотрите О второй смерти 

ФИЛОСОФИЯ ОБЩЕГО ДЕЛА